10 марта – 70 лет назад ушел из жизни Михаил Афанасьевич Булгаков. Безусловно, гениальный писатель, автор известнейших, бессмертных и популярных произведений: «Мастер и Маргарита», «Белая гвардия», «Собачье сердце» и многих других. Но хотелось бы отметить одно из небольших произведений Булгакова – рассказ «Морфий», так называемый «манифест против бездушности в лечении наркомании».
Тема наркозависимости наиболее актуальна в наше время. Удивительно, насколько рассказ «Морфий», написанный почти столетие назад, перекликается с современным миром. Наркомания – это наша боль, наши возникающие в связи с этим заболеванием, проблемы. Например, проблема ВИЧ/СПИДа (одним из ведущих путей передачи ВИЧ-инфекции является, именно инъекционный путь передачи). Это и туберкулез, в связи с несвоевременным обследованием наркозависимых людей. Это и преступность, потому что на наркотики нужны деньги. Этот список можно продолжать и дальше, раскрывая другие социальные аспекты этого страшного заболевания. Можно много писать об этом и рассуждать, но давайте вернемся к Булгакову.
Почему же врач написал этот рассказ? Ответ довольно прост: это личное автора, то, что он пережил и на себе испытал. Важно сразу оговориться, что стал он «морфинистом» не по собственной прихоти или ради удовольствия. Михаил Афанасьевич, практикуя земским врачом, делал операцию ребенку, заболевшему дифтеритом, часть пленок попало ему на лицо. Чтобы избежать заболевания, врач ввел себе противодифтерийную сыворотку. Последствия оказались ужасны. У него развилась аллергическая реакция на сыворотку - начался нестерпимый, сильный зуд, лицо распухло. Для облегчения своего состояния Булгаков ввел себе морфий, который сразу же помог, а когда раздражение возобновилось, Михаил Афанасьевич повторил укол. С этого все и началось. Обо всем, что ему приходилось испытать на себе, от райского блаженства до мук абстиненции, мы читаем на страницах его рассказа.
Три года мучений, не только для писателя, но и для его семьи. Татьяна Лаппа, жена Булгакова, об этих трагических днях вспоминала: «Я не знала, что делать, чувствовала, что это не кончится добром. Но он регулярно требовал морфия. Я плакала, просила его остановиться, но он не обращал на это внимания. Ценой неимоверных усилий я заставила его уехать в Киев…». По приезду Михаила Афанасьевича в Киев, скрыть пристрастие будущего писателя к морфию в семье не удалось. Братья, сестры и даже мать узнали о его болезни. Несмотря на продолжение врачебной практики, Булгакову все время не хватало денег. С просьбами о ссуде он часто доставал своих родственников.
Шел 1918 год – в том хаосе, который охватил всю страну, морфий продавался уже совсем без рецепта. Лымарев в своей статье «Откровения змия» написал: «Морфий «убил» врача Булгакова и родил – гениального писателя». Кто же спас опустившегося врача, чтобы подарить миру великого писателя? Это в точности не установлено. Есть множество предположений. Скорее всего спасали «всем миром». Интересно мнение, что этим человеком стал известный в Киеве доктор медицины И. П. Воскресенский, который прибегал к медикаментозной подмене: ампулы заполнялись дистиллированной водой, запаивались и выдавались за морфий, но, скорее всего, вначале часть наркотика просто разбавляли водой, постепенно снижая дозу. Немаловажным фактором является и само желание врача - вырваться из того «дна», на которое он опустился, и вера, вера во Всевышнего.
От наркотиков Михаил Афанасьевич освободился и больше, как утверждают исследователи, не прибегал к их помощи. Однако наркозависимость – это хроническое заболевание и след этой болезни прослеживается в дальнейшем творчестве писателя.
Почему же этот практически автобиографический рассказ «Морфий» назван «манифестом против бездушности в лечении наркомании»? Ни для кого не секрет, что долгое время наркологическая помощь в государстве носила карательный характер. Это и постановка на учет, это и стационарные отделения закрытого типа, с дежурившими на входе сотрудниками милиции, это и лишение свободы с принудительным лечением от наркомании. Многое, с советских времен, осталось и сейчас. Пережитки остались, но есть и нововведения, которые направлены на развитие других направлений в сфере преодоления наркозависимости. Одними из таких направлений являются модели помощи, направленные на снижение вреда от употребления наркотиков. Они основываются на убеждениях о невозможности полного исключения злоупотребления наркотиками и предлагают сконцентрироваться на развязывание первоочередных проблем, причиненных злоупотреблением наркотиками, на снижение последствий злоупотребления. Одним из методов работы с наркозависимыми в рамках стратегии снижения вреда является заместительная поддерживающая терапия. Простым языком – это переход от употребления нелегальных инъекционных наркотиков на таблетированное, под наблюдением врача.
С августа 2008 года заместительная поддерживающая терапия метадолом внедрена и в г. Мариуполе на базе городского наркологического диспансера. За это время многое изменилось, но возникают и проблемы. Клиент программы ЗПТ Андрей Р. заболел туберкулезом. Он был госпитализирован в стационарное отделение Мариупольского противотуберкулезного диспансера. Чтобы не испытывать абстиненцию (ломку), больной каждый день отправлялся в наркологию за дозой метадола. Его состояние здоровья, в связи с прогрессирующим туберкулезом, на фоне ВИЧ-инфекции, ухудшалось с каждым днем. Настал тот день, когда Андрей не смог встать с больничной койки. Он позвонил знакомым с просьбой – помочь ему добраться до наркологии. «Друзья» помогли раз, второй и все… Они начали находить всевозможные причины для отказа, некоторые, чтобы не утруждать себя, просто привозили ему готовый раствор кустарно изготовленного наркотика. Пришло время, когда не появилось знакомых вообще, в телефоне умирающий слышал или гудки без ответа, или информацию, что абонент вне зоны досягаемости. Андрей умирал от туберкулеза. Умирал долго и мучительно, испытывая при этом синдром отмены. Наверное, все «круги ада» он прошел еще перед смертью. Когда задали вопрос врачам противотуберкулезного диспансера на счет Андрея, они, пожимая плечами, отвечали, что колоться его никто не заставлял. На фоне этой, реально случившейся в ноябре прошлого года, жизненной истории и приходят в голову слова врача, впоследствии великого писателя Михаила Афанасьевича Булгакова: «Нет, я заболевший этой ужасной болезнью, предупреждаю врачей, чтобы они были жалостливее к своим пациентам. Не «тоскливое состояние», а смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его глотать нельзя, в теле нет клеточки, которая бы не жаждала… Чего? Этого нельзя ни определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия».
Александр Гатиятуллин
Комментариев нет:
Отправить комментарий